Джордж Кокс - Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея]
— Митч, перестань! — закричала Джесси.
Но он уже тащил ее за руку, не обращая внимания на возмущенное сопротивление.
— Послушай, что я тебе скажу! Ты меня слышишь? С этой стервой ты никуда не поедешь, ни завтра, никогда!
Они вошли в кухню; она зло била кулачком по его руке, крича:
— Митч, отпусти меня! Мне больно! И не хочу я тебя слушать! Нам с тобой не по пути. Я уезжаю с Джой, а ты ведешь себя как ненормальный…
Он схватил ее за плечи, чтобы задержать, все объяснить, убедить… Мешки упали на пол и развернулись. Из комнаты вышел Кэс.
— Ну отпусти же меня, Митч! — снова закричала Джесси.
Митч обернулся и увидел отца. Тот был по-прежнему в своей дурацкой шляпе и озадаченно уставился на длинные мешки на полу.
— Ты что собрался делать с мешками, Митч? Ведь хлопок в дождь не собирают…
Митч отпустил Джесси и замер посреди комнаты; теперь он слышал только собственное дыхание и монотонный шум дождя.
«Да что я делаю в этом сумасшедшем доме? Нужно бежать к Свэлу».
Он подобрал мешки, выскочил во двор и торопливо стал спускаться по тропе. Кэс проводил его взглядом, потом подсел к столу.
— Парню уже за двадцать, который год выращивает хлопок, я каждый год его учу, и все без толку. Ведь все сгниет!
— Что сгниет? — непонимающе переспросила Джесси.
Он удивленно обернулся, забыв, что не один, и не подозревая, что говорил вслух.
— Хлопок сгниет, — раздраженно бросил он.
«И Джесси тоже надо бы знать. Когда семья растит хлопок, все должны разбираться».
— Попробуй собери мокрый хлопок, и все сгниет…
Джесси не спускала с него глаз.
— Да никакой он хлопок не собирает! — не выдержала она. — Сейчас июнь, и никакого хлопка еще нет!
— Зачем тогда ему мешки? — возразил Кэс. — Они только для хлопка и годны.
Но не успела Джесси ответить, как Кэс вспомнил вдруг, что случилось со Свэлом. И до сих пор никто не рассказал Митчу!
«Все суетятся, суетятся, а Митчу никто слова не сказал! Вот он и ходит в поле, раз ничего не знает. Ведь он не знает, что Свэл утонул в реке. Надо ему сказать».
Он выбежал во двор, но Митча уже не было.
«Пойду за ним на поле, — решил Кэс, — и все расскажу. Я видел, как он чинит дамбу. Но вот зачем на дамбе мешки?»
24
Митч спустился по тропе и свернул направо к поваленному дереву. По дороге он успел взглянуть на разлившуюся еще больше воду. Прибывала она или убывала — было не разобрать, но, похоже, дамба еще держалась. Между деревьями видны были мутные воды реки, разбивавшиеся о крутую излучину берега.
«Эх, спуститься бы хоть на минутку, глянуть на уровень воды… Но нельзя, некогда, я и так слишком много времени потерял».
Свэл лежал неподвижно, все в той же позе. Грудь вздымалась от неровного дыхания, глаза были закрыты. Когда Митч склонился над ним, глаза открылись, но узнал он брата не сразу. Долго взгляд оставался пустым и мутным. Он пытался шевельнуть раздувшейся рукой. Митч и не догадывался, что Свэл пытается извлечь револьвер. Тело утопало в океане боли, но рефлексы стояли на страже.
Потом глаза просветлели, в них мелькнул прежний огонек.
— А, привет! Ты похож на промокшую водяную крысу. Где ты был?
— За куревом ходил…
Митч развернул полотняные мешки и старательно обтер лицо и левое плечо брата, стараясь не задевать правое. Долго расправлял мешки на ветках, укрепляя убежище. Вытер руки о полотно, извлек из жестяной коробки сигарету и вставил Свэлу в рот. Потом чиркнул спичкой.
— Сам не будешь?
Свэл затянулся и поднес левую руку ко рту, чтоб вынуть сигарету. Митч покачал головой.
— Полицейских не видел? — Свел, казалось, полностью пришел в себя.
Он давно потерял чувство времени. Может быть, он лежал тут уже не часы, а дни. Время потеряло смысл. Время спятило. Иногда он надолго переносился в квартиру Дороти, слыша рев мотоциклов ранним утром, а потом вдруг гнал машину по мокрой дороге без начала и конца, а позади все выла сирена… Но потом он возвращался вновь, и то был с ним Митч, то не был…
— Машина наверху еще стоит, — Митч опять покачал головой, — но самих я не заметил. Видно, поднялись вверх по течению.
О газетчиках он ничего не сказал. При воспоминании об увиденном содрогался от отвращения.
«Твою шлюху не интересует ничего, кроме фото в газете, а теперь она еще собралась получить сотню долларов за гнусное вранье. Жаль, что не ей достанется награда за поимку — вот бы был заработок как раз по ней. Я бы ее убил, не вмешайся этот дурак с блокнотом. Просто вышел из себя.
И с Джесси ничего не получается. Только подливаю масла в огонь. Как ни пытаюсь найти с ней общий язык, ничего не выходит. Почему же не могу я говорить с ней по-хорошему, вечно срываюсь и даю волю рукам? Нет, мне стало страшно, потому что она собралась уехать с этой стервой. Этому нужно помешать, пока не поздно. Она сказала — завтра вечером… Нужно еще раз поговорить с Джесси, но на этот раз держать себя в руках».
Откуда-то закапало. Митч поднялся из укрытия, выпрямился — и вдруг услышал, как его зовет Кэс.
— Митч, Митч, там говорят про Свэла! — продолжая кричать, старик свернул с тропы в его сторону.
— Не ори!
«Вот сейчас он найдет Свэла и весь округ переполошит своими воплями».
— Там про Свэла! — Кэс все приближался, показывая рукой в сторону реки. — Про Свэла по радио, прямо сейчас…
Митч вздохнул. Все опять сначала, словно еще раз поставили пластинку.
«Он совсем спятил, даже забыл, что уже говорил мне об этом. Или слышал то же самое на другой волне и решил, что Свэл тонет каждый раз, когда об этом сообщают…»
— Перестань ты орать, черт возьми!
Кэс вновь бессмысленно зашагал взад-вперед.
«Если он снова примется выкручивать свою дурацкую шляпу, я спячу или утоплюсь! Видеть его больше не могу…»
— Там, в реке, — Свэл, — выдавил наконец Кэс, весь дрожа от возбуждения.
И вдруг он замолчал, внезапно вспомнив, что уже говорил об этом, когда Митч чинил дамбу. А вот сейчас Митч растянул на дереве мешки и сделал что-то вроде навеса.
«Я все ему уже сказал, и он прекрасно все знает, но у него такое черствое сердце, что продолжает заниматься всякой ерундой…»
— Ты что там спрятал под мешками, Митч? — начал он. — Ты что…
Глаза его полезли на лоб от изумления, старик рванулся к дереву, отшвырнул мешки и рухнул на колени:
— Свэл! Свэл!
Митч в панике кинулся между ними.
— Не трогай ты его! Черт побери, не трогай его руку! Оставь его в покое!
С трудом сумел он удержать старика, дрожавшего всем телом.
Свэл приоткрыл глаза.
— Что за шум? — простонал он и тут увидел Кэса.
— А он откуда взялся? У нас семейный совет, что ли?
— Что с рукой, Митч? Что ему сделали с рукой? — не унимался Кэс.
— Змея. Гремучая.
— Врача ты звал? Нужно увезти его отсюда. Сходи за повозкой! Мой бедный мальчик, бедный мальчик!
— Чего он так орет! — не выдержал Свэл. — Как старая баба. Так вся округа сбежится.
Митч тряхнул отца. Как ни тяжело это было, но иначе не получалось.
— Да перестань ты! Замолчи! В долине его ищут полицейские.
— Но ведь его змея ужалила! — вырывался Кэс. — Его нужно к врачу!
«Неужели он так и не поймет?» — отчаялся Митч.
— Не можем мы везти его к врачу. И ничего это не даст. Ты хочешь, чтоб его таким увидела Джесси? Ты хочешь сдать его таким в полицию? Мало того, что с ним уже было?
— Просто скажи ему, чтобы заткнулся, — ледяным тоном бросил Свэл.
— Ты хочешь, чтоб его поймали? И эта стерва продолжала разыгрывать комедию, словно муж погиб нарочно для того, чтобы она попала в газеты?
— Но ведь его змея ужалила! Змея! — упрямо повторял Кэс, не обращая никакого внимания на слова Митча.
Свэл молча прислушался и негромко спросил:
— О ком ты, Митч?
— О Джой, — в сердцах бросил тот, — хоть она тебе и жена, я не позволю…
И только тут до него дошло, что Свэл не знает — та здесь.
— Она приехала сюда месяц назад. А вот сейчас кривляется перед газетчиками…
— Сходил бы за повозкой, Митч, — вмешался Кэс. — Не видишь, что ли?
— Матчи ты! — одернул его Митч.
«Не надо было старику сюда лезть», — подумал он.
— Замолчи! Ни о какой повозке речи быть не может!
— Митч, подожди, — внезапно севшим голосом сказал Свэл. — Пожалуй…
— Что? — удивился Митч.
— Мне все хуже… Боюсь, что я не выдержу…
Митч пристально взглянул на него.
«Бредит? Ведь врач ничем уже ему не поможет».
— Ты хочешь в дом? — пригнувшись к Свэлу, спросил он.
— Да, хотя, видно, уже поздно… Я умираю, Митч. Я… — он помолчал, словно собираясь с силами. Митч ждал. — Я не хочу умирать под дождем в грязи.
* * *Они ушли, торопливо карабкаясь по тропе, чтобы запрячь мулов и вернуться с повозкой. Свэл долго лежал неподвижно, раздумывая:
